За невозврат кредита через ликвидацию компании теперь может ответить ликвидатор. Такого решения Газпромбанку удалось добиться в арбитраже Челябинской области. Убытки на $8,6 млн по кредиту банка бывшей структуре ОАО "Лензолото" компенсирует ее ликвидатор, не уведомивший банк о ликвидации и не включивший долг в отчетность. Схема неуплаты долгов через ликвидацию распространена в РФ. По данным "Коммерсантъ-Картотеки", только за январь—октябрь 2013 года ликвидированы более 600 тыс. коммерческих организаций — но их бегство от долгов крайне редко удается доказать в суде. Юристы считают решение суда "прорывом в практике", но видят сложности в его исполнении физлицом.
Как стало известно "Ъ", 17 января арбитражный суд Челябинской области взыскал в пользу Газпромбанка $8,6 млн с Игоря Марочкина — ликвидатора ЗАО "Недра Бодайбо". Де-факто банку удалось добиться возмещения невозврата кредита уже ликвидированным заемщиком. Кредиты были выданы еще в 2000-2004 годах для финансирования добычи золота. В марте 2005 года из-за просрочки выплат банк потребовал досрочного возврата кредитов, а после неисполнения этого требования обратился в суд. Пока шли разбирательства, мажоритарный акционер "Недр Бодайбо" — ОАО "Лензолото" — назначил новым гендиректором ЗАО Игоря Марочкина и продало свои 51% акций некоему ООО "Виктори", несмотря на значимость актива ("Лензолото" из-за этого значительно снизило добычу). Новый акционер сменил наименование "Недры Бодайбо" на ЗАО "Челябинское торговое предприятие" (ЧТП), а место регистрации — с Иркутской на Челябинскую область. Затем было решено ликвидировать ЗАО. Ликвидатором стал тот же господин Марочкин, в сообщении о ликвидации не указывалось прежнее наименование компании, отдельное уведомление банку как кредитору тоже не направлялось. Ликвидатор отразил в балансе лишь налоговые долги компании, другие обязательства ЧТП не упоминались.
Не добившись средств от ЗАО, Газпромбанк обратился за возмещением убытков к акционеру и ликвидатору ЗАО. "Виктори" удалось избежать ответственности — компания переименовалась и сменила адрес, а затем также ликвидировалась. Единственным, от кого у банка был шанс что-то получить, стал ликвидатор Игорь Марочкин. Но суды трех инстанций отклонили иск к нему, сочтя, что банк не доказал наличия у компании активов, за счет которых кредит мог быть погашен, и не нашли связи между действиями ликвидатора и негативными последствиями для банка.
Но президиум ВАС 18 июня 2013 года отправил дело на новое рассмотрение, подчеркнув, что порядок ликвидации юрлица не соблюден: ликвидатор знал об обязательствах, а баланс заведомо недостоверен. Более того, ВАС признал наличие схемы: "ликвидация торгового предприятия и предшествующие ей события указывают на наличие признаков недобросовестности, намерения причинить вред кредиторам, в том числе Газпромбанку", а "разумные экономические обоснования ликвидации в ином регионе под неизвестным кредиторам фирменным наименованием" отсутствуют.
Юристы отмечают, что освобождение от долгов через ликвидацию широко известно, но доказать в судах наличие схемы до сих пор мало кому удавалось. "В последнее время суды взыскивают убытки с директоров, но по ликвидаторам пока ничего подобного не было. В этом смысле дело с "Недрами Бодайбо" — это прорыв в практике, тем более с учетом беспрецедентной суммы",— говорит руководитель судебно-арбитражной практики компании "Яковлев и партнеры" Кира Корума. Партнер фирмы "Некторов, Савельев и партнеры" Сергей Савельев считает, что если подход поддержат вышестоящие суды, бизнесу придется искать новые способы "кинуть" кредитора.
Банк же может столкнуться с проблемой исполнения решения: у физлица может не хватить имущества для выплаты $8,6 млн. "Можно предъявить иск об убытках и к учредителям ликвидированного акционера, ссылаясь на то, что их действия и решения причинили ущерб банку",— полагает Сергей Савельев. Кира Корума видит и возможность уголовной ответственности за мошенничество как для ликвидатора, так и для лиц, стоящих за ликвидировавшимся акционером. В рамках же уголовных дел уже можно предъявить гражданские иски на взыскание оставшейся суммы. "Доказать вину "Лензолота" как первоначального акционера, при котором возник долг, будет затруднительно, если только не установить его аффилированность с ликвидатором и новым владельцем компании",— полагает госпожа Корума.
